К.К.Васильченко: «Я, считаю, пожил…»

Лишь десятка два человек проводили 17 июля 2010 г. в последний путь Героя Социалистического труда, Лауреата Ленинской премии К.К.Васильченко.

Любимая фотография К.К.Васильченко: с А.В.Федотовым и П.М.Остапенко

Любимая домашняя фотография К.К.Васильченко: с А.В.Федотовым и П.М.Остапенко

Многие из нас, переживающие это печальное событие, узнали о кончине Главного конструктора легендарного самолета МиГ-31 и начальника Летно-исследовательского института (в 1985 — 1995 годах) Константина Константиновича Васильченко случайно, когда его уже похоронили. Кто-то написал тогда на форуме в Интернете: «Так и уходит цвет нации, тихо и незаметно…»
Коренной москвич, Васильченко родился в 1926 г. Его отец был выпускником Академии Генерального штаба, а мать – инженером, она окончила институт цветных металлов и золота. Человек довольно замкнутый, Константин Константинович в наших беседах тепло вспоминал родителей, но только от других людей я узнал, что его отец Константин Федорович Васильченко был крупным деятелем Генштаба в высоком генеральском чине. О нем с большим уважением писали в своих мемуарах выдающиеся военачальники С.М.Штеменко и А.В.Василевский.
Семья Васильченко была привилегированной. По наблюдению многих знавших Константина Константиновича людей, именно это могло наложить некий отпечаток «избранности» на его характер и поведение – особенно в зрелые уже годы. Война застала школьника Костю Васильченко в пионерлагере «Артек». Потом была эвакуация на Урал и возвращение в 1943 г. в «закрытую» для других столицу.
Во время войны юношей, работая уже в ОКБ А.И.Микояна, Васильченко поступил в МАИ. Учился он в одной группе с будущим Генеральным конструктором Г.В.Новожиловым. «И с Алексеем Туполевым, — говорил Константин Константинович, — мы шли как-то параллельно». По окончании института Васильченко попал в бригаду аэродинамики своего ОКБ. Вскоре он стал специализироваться в летных испытаниях. Через его руки в бытность его одним из руководителей летных испытаний прошли все основные самолеты ОКБ, начиная с МиГ-9. С его именем было связано множество мировых рекордов, установленных на самолетах марки МиГ, среди них — поистине уникальные рекорды, не побитые и поныне, десятилетия спустя после их установления…
Об этой поре тепло вспоминал выдающийся микояновский летчик-испытатель Г.А.Седов: «Безусловно, без Васильченко я не мог бы сделать того, что мне удалось сделать. Он «владел» всей экспериментальной аэродинамикой на летной станции. Там был создан расчетный отдел, и начальником этого отдела был как раз Васильченко. Он защитил кандидатскую диссертацию, и его научным руководителем был крупный ученый-динамик И.В.Остославский. По сути, Васильченко возглавлял всю методическую и всю инженерную часть летных испытаний. В частности, все мировые рекорды, которые были установлены, а их было несметное количество, готовил Константин Константинович. Естественным было то, что он стал и доктором наук».
Столь же тепло говорил о работе Васильченко в ОКБ А.И.Микояна другой здравствующий ныне и замечательный летчик-испытатель П.М.Остапенко.
Вспоминая свои первые шаги на фирме Микояна, он с признательностью говорил о ценных напутствиях главного аэродинамика испытательной базы молодым летчикам. Тогда они впервые столкнулись на самолете МиГ-21 с проблемой путевой устойчивости на больших скоростях полета. Именно Васильченко просто и доходчиво объяснял летчикам, только окончившим Школу летчиков испытателей, сущность поведения самолета и требования к летчику на режиме вблизи к потере устойчивости. На самолете МиГ-21 они выходили на число М=2, и о всякого рода тонкостях полета на этих режимах больше, чем ведущий инженер, им рассказывал начальник расчетной группы Васильченко. «Очень толковый специалист, он всё время был с нами. Он запомнился как человек твердых принципов. Мы привозили из полетов записи самописцев – они их расшифровывали и анализировали. Шеф-пилот фирмы Г.К.Мосолов к тому времени уже «поломался» — работали мы с А.В.Федотовым и И.Н.Кравцовым. Тогда об устойчивости знали мало. Первым Игорь Кравцов «влетел» на МиГ-21 в путевую неустойчивость. Его крутануло так (а у нас тогда не было защитных шлемов), что головой он ударился о фонарь, не потерял сознание и катапультировался. Вторую машину дали мне, а в чем суть неустойчивости я не понимал. Именно Васильченко стал тем специалистом, кто смог объяснить это элементарно-просто, на языке, понятном летчику».
Не менее опасной была другая проблема, связанная с поперечным управлением и валежкой. Опять-таки Васильченко постоянно инструктировал летчиков об опасности реверса элеронов и мерах предотвращения такой опасности.
«Попал я в реверс, — вспоминал Остапенко, — на самолете МиГ-25П-1, готовились к рекордным полетам. Растерялся-не растерялся – не скажу, но убиться не успел. Я тяну ручку на себя, чтобы затормозиться, а меня крутит! Вижу через капот: земля!» Значит, я лечу к земле – притом на полных форсажах! Слава богу, как Васильченко уже объяснял, помог себе «ногой», то есть, рулем направления, и машину вывел — «погнул», правда, крылья…»
Васильченко вместе с коллегами в ОКБ, ЦАГИ и ЛИИ многое сделал для испытаний и доводки поистине революционного самолета МиГ-25, прошедшего через ряд тяжелых потерь. Но особенно много Васильченко сделал для его продолжения – выдающегося самолета-перехватчика МиГ-31, уже в качестве Главного конструктора этого уникального самолета.
Прежде, чем стать Главным, он прошел большую школу, участвуя не только в испытаниях, но и доводке всех основных самолетов ОКБ Микояна. Помимо уже упоминавшегося истребителя МиГ-9 это были самолеты мировой известности: МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21. Именно за большую работу по опытному самолету МиГ-21, одному из лучших в мировой авиационной истории, Васильченко был удостоен Ленинской премии.
— Правильно ли я понимаю, что Вы на первое место как летчика-испытателя ставите Г.А.Седова? – спрашивал я Константина Константиновича.
— Смотря что Вы понимаете под словом «летчик-испытатель»…
— Я понимаю под этим летчика, способного грамотно, осмысленно и смело выполнить полетное задание, подготовленное инженерами.
— На первое место я поставил бы, конечно, Седова. Ну, а в свое время выдающимся был и Федотов.
«Для меня лично, — говорил Васильченко, — высшим авторитетом был Артем Иванович Микоян. Он тоже начинал с нуля… Поначалу он играл не столь важную в инженерном отношении роль в своем ОКБ, а лидером в качестве конструктора был М.И.Гуревич. Но со временем все более важную роль стал играть Микоян, сумевший в полной мере использовать и талант Гуревича… Со мной нередко Генеральный обсуждал возникавшие в процессе летных испытаний вопросы. Он мог позвонить или пригласить к себе в кабинет в любое время». Может быть, именно после таких встреч становилось особенно ясно, что Васильченко перерос уровень руководителя летных испытаний ОКБ.
Герой Советского Союза Г.А.Седов говорил по этому поводу: «Васильченко стал хорошим Главным конструктором. На МиГ-31 он был не единственным Главным. Но он сделал много жизненно важного по этой сложной машине. И вообще его вклад в развитие авиации заслуживает самой высшей оценки».
По сравнению с предшественником, МиГ-25П, новая машина, сохранив лишь общую аэродинамическую схему и компоновочные решения, имеет ряд существенных отличий. Помимо системы управления вооружением, собственно вооружения, авионики, крыла повышенной жёсткости с корневым наплывом и отклоняемым носком, помимо нового воздухозаборника, усиленного шасси оригинальной схемы… важное значение имела замена двигателей на более мощные и экономичные двухконтурные двигатели. Это помогло решить принципиально важную задачу повышения дальности полета перехватчика… Необходимым было решение использовать на борту оператора, без которого невозможно было решать боевые задачи. Созданный более тридцати лет назад, МиГ-31 и сегодня остаётся самым скоростным и высотным боевым самолётом в мире. Машина могла выходить на скорость полета, соответствующую числу М=3,2, но по условиям нагрева и прочности скорость ограничили числом М=3.
В завершение программы испытаний комплекса вооружения перехватчика был проведен уникальный лётный эксперимент по одновременному обнаружению, захвату и сопровождению 10 воздушных целей. Примерно тогда же МиГ-31 поразил четырьмя одновременно выпущенными ракетами четыре воздушные мишени…
Заслуженно за разработку и создание самолета МиГ-31 Васильченко было присвоено звание Героя Социалистического труда.
Дальше в жизни Константина Константиновича произошло резкое и неожиданное для многих изменение. Сам он по этому поводу говорил: «Меня пригласил Министр и предложил возглавить ЛИИ! Я запротестовал: «Я – не по этой части!» Но он настаивал, понимая, что и разработка, и доводка многих машин проходили через мои руки. Так назначили меня начальником ЛИИ. А тогда извне отношение к ЛИИ было сложное …»
Генеральный конструктор Р.А.Беляков не стал возражать. «У нас с ним, — говорил Васильченко, — не было дружбы. Он — своеобразный человек… В ЛИИ я сменил в качестве начальника А.Д.Миронова – очень грамотного специалиста и хорошего человека. Мы, слава богу, сохранили нормальные взаимоотношения…»
У Миронова свой взгляд на события того периода: «Когда министр И.С.Силаев предложил мне оставить пост начальника ЛИИ, мне назвали имя человека, который, с моей точки зрения, был совершенно непригоден в качестве замены. Я позвонил министру и сказал: «У меня просьба одна: мне институт дорог, и когда будете выбирать замену, посоветуйтесь со мной!» Вскоре Иван Степанович позвонил и назвал другое имя — К.К.Васильченко. Я согласился: «Кандидатура, по-моему, подходящая…» У меня отношение к Васильченко двойственное. Профессионализм его был, несомненно, высок. Он наше дело знал хорошо. Но у него сразу стало проявляться некоторое непонимание того, что мы в ЛИИ занимаемся научной деятельностью. Достаточно сказать, что он усомнился, а нужен ли Научно-технический совет института: «Я же «оперативки» провожу…» Потом мы мирно разошлись, и я занимался своим конкретным научным делом… В Константине Константиновиче было что-то такое, — продолжал Арсений Дмитриевич, — что не поддерживало любви к нему как к человеку. Как-то, в самом начале я сказал ему: «Константин Константинович, когда нужно, я всегда готов Вам помочь!» «А чего помогать?» — отрезал он. Меня это, конечно, «отшибло» — активно и далеко… У него был заметен некий перебор в оценке своих возможностей…»
Наиболее яркая программа в период работы Васильченко в ЛИИ была связана с проектом воздушно-космического самолета — ВКС «Буран». Роль ЛИИ в этой многогранной программе, потребовавшей организации мощной кооперации НИИ, ОКБ, заводов, испытательных баз всей страны, трудно переоценить. Но постепенно в связи с маловразумительными реформами в стране активность в этом и других важных направлениях работы ЛИИ, как и всей авиационной отрасли, начала заметно снижаться…
Любимое слово Васильченко в характеристике его многочисленных коллег – «нормальный человек». Некоторым доставались особые, добрые эпитеты: очень хороший человек и знающий, очень порядочный человек… Но бывало и другое. Об одном из своих преемников в ЛИИ он сказал: «Это обыкновенный жулик. Сейчас время жуликов… Ужасное время: ничего не делается в промышленности, ничего нового в авиации нету! В стране нет авиации! Не знаю, как повел бы себя сейчас Петр Васильевич Дементьев. Вот он-то был, конечно, выдающимся министром. Я ведь многих знал… Как я жалею сейчас, что не вел записей. Ведь столько было событий, столько удивительных личностей в моей жизни… Точнее, записывал что-то, но почему-то не сохранил. А сейчас память совсем не та…»
Мы встречались с больным уже Константином Константиновичем у него дома относительно незадолго до его кончины. «Вся беда в том, — говорил он грустно, — что я сейчас остался – один. Мы с женой учились вместе, у нас была дочь хорошая. Их не стало. А сейчас я – один, с любимой кошкой Нюшкой, которую подобрал во дворе… Я, считаю, пожил, хватит…»

Геннадий Амирьянц

3 комментариев для “К.К.Васильченко: «Я, считаю, пожил…»

  1. Васильченко Александр Викторович

    У моего отца, Васильченко Виктора Александровича 1926 г.р., был дядя, Константин Федорович, до войны он был комбригом(отец может и не знал кем он был) его отец, мой дед Александр вроде агроном или связан с сельским хозяйством родом или с Курской или с бедгородской губернии, областижили в Черниговской обл. Константина Федоровича в 30 годы репоеситровали, нол потом освободили и в книге генерала армии Штеменко он служил в ГШ. Может быть есть какието сведения о родственниках. Если Вам не будет тяжело заранее благодарен Вам.
    289.09.2012 Васильченко А.В

  2. Пьянков Игорь Борисович

    Васильчанко — выдающийся человек. Но, будучи аристократом духа, он не вписался во времена господства скотобыдла. Его отец отрицательно относился к Сталину, будучи генералом Генштаба. Это высшая оценка его, как человека. Именно полковник Васильченко (отец) разрабатывал план Сталинградской битвы. А не унтер Пришебеев — Жуков.
    Сам Васильченко не мог скрывать своего отношения к людям. Дураков и подонков заслуженно презирал. Его творение — эпохальный МиГ-31. До сих пор непревзойденный самолёт. Самолет-аристократ. Скотобыдло сегодня его воспроизвести не может. А США не могут превзойти. Мир праху твоему, Константин Константинович.

Добавить комментарий для Васильченко Александр Викторович Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *